СВЯТОЙ БЛАГОВЕРНЫЙ КНЯЗЬ МИХАИЛ ТВЕРСКОЙ

        Михаил, благоверный великий князь Тверской, сын Ярослава III, внук Ярослава II Всеволодовича, родился в 1272 г., вскоре после смерти отца, от второй супруги его, Ксении. Он был прозван Тверским, ибо княжил в Твери, не быв еще великим князем, и первый утвердил независимость Тверского княжества. По кончине вел. кн. Андрея Александровича Тверского, в 1304 г., Михаил должен был вступить на великокняжеский престол, но племянник его, Георгий Даниилович Московский, оспаривал у него это право. Оба князя отправились в Орду, и хан Тохта утвердил Михаила. Новгородцы также признали его своим главою. Михаил княжил несколько лет спокойно, но жил он большею частию в Твери. Его наместники управляли великим княжеством и Новгородом. В 1313 г., по смерти Тохты, великий князь отправился в Орду к новому хану Узбеку и прожил там два года. Георгий Московский не замедлил воспользоваться его отсутствием, и Новгородцы провозгласили его своим князем. Но самого Георгия, спустя два года, позвали в Орду дать отчет в своих действиях. Князь Михаил подступил к Новгороду и, после жестокого боя близ Торжка, принудил граждан смириться и принять его наместников. Мир сей, вынужденный крайностию, заставил новгородцев искать покровительства татар. Великий князь перехватил посланных с жалобою к Хану и снова пошел на Новгород войною, но не имел уже прежнего успеха, ибо на обратном пути, ища кратчайших дорог, потерял все конное войско. Между тем, Георгий снискал милость Узбека. Женатый на сестре хана, Кончаке, он получил от Узбека войско и пошел с татарами к Твери, объявив себя великим князем. Михаил выступил к нему навстречу и разбил его. Татарский полководец Кавгадый и супруга Георгиева сделались военнопленными, но князь вскоре возвратил им свободу. К несчастию, умерла скоропостижно в Твери Кончака. Враги Михаиловы распространили слух, будто она отравлена была ядом по велению великого князя. Снова должно было ждать кровопролития, но Михаил отвратил его. Он условился с Георгием ждать решения Хана, отдал пленных, даровал Новгороду свободу и велел не признавать никого великим князем до определения Узбека. Между тем, Михаил отправил в Орду сына своего, Константина, 12-летнего отрока, как залог своего скорого туда приезда и невиновности своей. Но князь Георгий, коварный племянник, предупредил дядю: он уже успел с помощию Кавгадыя очернить его перед Узбеком. Медлить было нечего. На берегу Нерли расстался Михаил с материю своею и исповедал духовнику грехи свои. "Вместо облегчения христианам только тяготу творил я в жизни своей, да будет им смерть моя бо благо", - говорил он, прощаясь с ближними и отправляясь почти на верную смерть. Во Владимире встретил князь посла ханского, Ахмыла. Гордый монгол именем хана велел ему спешить в Орду, называя обвинителей его, Георгия и Кавгадыя. Тщетно сыновья Михаила, Димитрий и Александр, умоляли отца не ездить, а послать их в орду вместо себя. "Царь требует меня, а не вас," - отвечал Михаил, - "за мое ослушание разорение падет на отчизну; не избегну и я смерти; не лучше ли же ныне положить душу за братию". Сыновья его возвратились в Тверь, а Михаил явился в Орду. Она кочевала тогда по берегу Азовского моря. Юный Константин, с радостию встретив отца, горестно поведал ему о злых доносах Георгия и Кавгадыя. Узбек милостиво принял Михаила и дары великокняжеские. Шесть недель протекли спокойно. Неожиданно хан велел судить князей Русских. В числе судей находился и Кавгадый, личный враг Михаилов, и подкупленные вельможи ханские. Они требовали ответа от князя Тверского: почему он собирал дань с городов Русских и не отдавал ее Узбеку? Великий князь приводил в опровержение мнимой вины своей списки множества даров, переданных им в Орду. Во второй раз привели Михаила пред судей уже связанного. Приписывали ему новые преступления: как он дерзнул биться с послом царским и его провожатыми? Наконец объявили, что он отравил ядом жену Георгиеву. Великий князь отвечал: "В битве не узнают послов, но я спас Кавгадыя и с честию отпустил его. В смерти Кончаки я совершенно невинен. Как христианин, свидетельствую Богом, что у меня и на мысли не было такого злодеяния". Судьи не слушали оправданий князя и отдали его под стражу, велев оковать цепями. Верные бояре и слуги не отходили от своего государя, приставы удалили их и наложили на шею Михаила тяжелую колодку. Решительный приговор об участи великого князя был отложен, ибо Узбек уехал тогда на ловлю к берегам Терека. Вслед за Ордою повлекли и Михаила. Он с удивительною твердостью терпел муки и уничижение. Ранее, еще на пути своем из Владимира, князь несколько раз приобщался Св. Таин, как бы готовясь к смерти. Теперь, предвидя гибель неминуемую, он забывал земное и с чудесным спокойствием говорил пришедшим к нему боярам, что скоро освободится выя его от гнетущего ее древа. Ночи проводил он в молитве и чтении псалмов Давидовых. Отрок княжеский держал перед ним книгу и перевертывал листы, ибо руки Михаила были связаны. В один из дней Кавгадый велел вывести его на торговую площадь и поставить на колена. Насмешливо упрекая стражу за колодку, наложенную на шею князя, обратился он с "утешением" к страдальцу: "Не бойся, Михайло! Царь в гневе поступает так и с родными своими. Беда минует, - и ты можешь быть снова в чести". Когда злодей удалился, князь, изнуренный, сел на площади. Народ с любопытством к нему приблизился. Глаза Михаиловы наполнились слезами, он встал и пошел в вежу, тихо говоря словами Псалма: "вси видящия мя покиваху главами своими ... Уповаю на Господа!" Верные слуги предлагали князю уйти тайно, но Михаил отвечал: "Спасая себя, не спасу я отечество. Да будет воля Божия!" Кавгадый же, пользуясь неопытностию юного Узбека, сумел, наконец, склонить его на утверждение приговора. Михаил, узнав, что цель злодея достигнута, ждал смерти, как христианин, безбоязненно. 22-го ноября 1319 г., выслушав заутреню (ибо с ним были игумен и два священника), благословил князь сына своего, Константина, и передал ему на словах все, что вмещала душа его заветного к матери, супруге, детям и братьям. "Дайте мне теперь псалтырь", - сказал он, - "вельми прискорбна душа моя!" Разогнув наудачу книгу, прочел он слова: "сердце мое смятеся во мне, и боязнь смерти нападе на мя". Душа его невольно содрогнулась. Игумен сказал ему: "Государь! в сем же псалме, столь тебе известном, написано: возверзи на Господа печаль твою". Великий князь продолжал: "кто даст ми криле, яко голубине и полещу и почию..." Когда закрыл он книгу, вбежал в ставку один из отроков, с лицем бледным, сказывая, что князь Георгий, Кавгадый и толпа народа приближается к шатру. "Ведаю для чего," - ответствовал Михаил и немедленно отправил сына своего к царице, супруге хана. На площади, неподалеку от шатра, Георгий и Кавгадый остановились и отрядили убийц на совершение беззакония. Всех людей княжеских разогнали, Михаил стоял один и молился. Злодеи повергли его на землю, мучили, били ногами. Один из них, по имени Романец, вонзил ему нож в ребра и вырезал сердце. Тело Михаилово лежало нагое, пока народ грабил имущество князя. Кавгадый, приблизясь к святому мученику, сказал Георгию: "он был твоя дядя, вели прикрыть наготу его". Слуга Георгиев прикрыл останки князя своею одеждою. Юный Константин и некоторые бояре были спасены добродушием супруги Узбековой, другие были истерзаны и заключены в оковы. Георгий отослал тело великого князя в Маджары. Там многие усердствующие желали внести оное в церковь, но бояре Георгиевы этого не допустили и поставили его в хлеве. В Ясском городе Бездеже они также не хотели остановиться у церкви христианской. Наконец, посланные привезли тело в Москву и положили в церкви Спаса-на-Бору в Кремле. Супруга Михаила, Анна, умолила Георгия дозволить перевезти останки супруга ея в Тверь. Тверичи встретили гроб любимого князя на берегу Волги. Перед монастырем Преображенским поставлена была рака. Сняв крышку, народ с несказанною радостию увидел целость мощей, не поврежденных ни дальней дорогой, ни пребыванием в могиле. В этом же монастыре совершено было и погребение князя, последовавшее 6-го сентября 1320 г. Святые мощи благоверного князя Тверского Михаила обретены были нетленными в 1655 г., они почивают доныне в Тверском Преображенском соборе, сим князем сооруженном. Церковь совершает память его ноября 22-го. Летописец называет Михаила таким же отечестволюбцем, каков был св. Димитрий Солунский. Кроме достоинств государственных, Михаил отличался и семейственными добродетелями, воспитанный в правилах благочестия добродетельною материю своею, Ксениею, окончившею дни свои монахинею. Архимандрит Макарий, сочинитель и составитель рукописного Михаилова жития, пишет, что тело Михаила было привезено в деревянном гробу, а погребено в новом каменном. В царствование же Михаила Феодоровича зодчий Иоанн на казенные деньги перестроил церковь Спасителя, а Тверской Архиепископ Евфимий по указанию одного старого священника, именем Феодора, нашел гробницу князя у церковной стены в земле, написал о том к царю и поставил ее приделе св. Михаила. В 1655 г., во время моровой язвы, Тверской Архиепископ Лаврентий переложил мощи князя из ветхой раки в новую деревянную, обвив их в белою камкою. В 1682 г. архиерей Сергий, видя ветхость Преображенского собора, выстроил собственным иждивением новый и перенес раку Михаилову, стоявшую во время постройки в храме Воздвижения, на прежнее место, оставив древний каменный гроб в церкви Воздвиженской. В XVIII веке епископ Варлаам перенес мощи мученика под изваянную сень за Архиерейское место между столбами, а придел св. Михаила обратил в ризницу. И, наконец, епископ Митрофан в 1747 г. обложил серебром деревянную раку святого и поставил оную в стене на правой стороне у самого иконостаса.